14.6. Наука и научное сообщество
Распространенное представление о человеке как эгоистическом и одиноком атоме, ведущем «войну против всех», — bellum omnium contra omnes — заслоняет собой иной взгляд, иную познавательноуправленческую традицию человеческой деятельности — традицию сотрудничества, кооперации, мутуализма. А между тем имеется заслуживающий внимания и всяческого восхищения многовековой опыт сотрудничества — сотрудничества с поразительными и грандиозными результатами. На благо всех людей работает уникальная и ярчайшая организация — научное сообщество, по сути община ученых. Из века в век передавая накопленные опыт и знания, уважая предшественников и идя дальше в постижении мира, научная община демонстрирует чудеса самоорганизации, потрясающую эффективность, устойчивость, жизнеспособность, верность своим целям и задачам, строгим правилам и требованиям ко всем своим членам. Уникальный исторический опыт деятельности научной общины убедительно свидетельствует о том, что с ней не может сравниться никакой другой социальной институт. Особенно значим тот факт, что научное сообщество представляет собой одну из старейших организаций, причем организацию не только познающую, но и управляющую.
Проблема управления, проблема сущности власти, находится в центре внимания философии со времен Платона и сформулированных им принципов «грамматократии», т.е. власти образованных людей, власти ученых. Но человеческая цивилизация «не приметила слона», не заметила управляющей организации номер один — сообщество ученых. Не заметила не потому, что никто не рассматривал сообщество ученых как организацию, а потому, что до сих пор организационный опыт научной общины не экстраполирован на иные области общественных отношений, не позаимствован в других сферах человеческой деятельности (в этом, на наш взгляд, одна из причин общесистемного кризиса человеческого общества).
Само понятие научного сообщества впервые ввел М. Полани1, но еще Т. Кун отмечал, что наука — это не просто система знаний, а прежде всего деятельность научных сообществ2.
Научное сообщество — это организация, сохраняющая свою традиционную основу еще со времен Древней Греции, со времен первых философских школ, которые и были первыми долголетними, устойчивыми и эффективными научными организациями (следует отметить, что древние греки многое позаимствовали у своих предшественников, в том числе мифологической эпохи). Следует отметить, что в круг обязанностей руководителей школ входило не только решение научных проблем, но и управление имуществом школы, а также хозяйственные отношения с другими организациями. В период Средневековья эти традиции сохранялись в крупных монашеских орденах (доминиканцев, францисканцев, августиниан- цев), в монастырях (например, Сен-Мартена, Сен-Виктора, Шартра, Пор-Рояля). Затем появились университеты, которые были не просто учебными заведениями, а целыми корпорациями представителей определенных профессий — университетами как профессиональными корпорациями врачей, юристов и т.д.
НА. Бердяев писал:
В средние века человек жил в корпорациях, в органическом целом, в котором не чувствовал себя изолированным атомом, а был органической частью целого, с которым он чувствовал связанной свою судьбу. Все это прекращается в последней период новой истории. Новый человек изолируется1.
В отличие от других организаций научная община сохранила эту корпоративность, эту солидарность, эту мутуалистическую традицию наиболее полно и целостно: общие ценностные установки объединяют всех людей, которые «делают» науки, в особое содружество. Наиболее полно, как считается, совокупность этих установок выразил в своем понятии научного этоса Р. Мертон2. Действительно, в современной науке утвердился термин «научный этос», подразумевающий, что наука как социальная структура опирается в своем функционировании на ряд ценностных императивов — универсализм, коллективизм, бескорыстность, организованный скептицизм. Позже Б. Барбер добавил еще два императива — рационализм и эмоциональную нейтральность.
Императив универсализма утверждает внеличностный, объективный, интернациональный, демократичный характер науки и научного сообщества. Императив коллективизма обеспечивает принадлежность научных достижений всему обществу, способствует дальнейшему развитию научного знания благодаря доступности результатов работы предшественников и современников.
«Никаких войн за частную собственность на научные знания, поскольку главная цель деятельности ученых — в служении истине» — так гласит следующий императив, императив бескорыстности, согласно которому истина никогда не должна быть средством для достижения личных выгод, но только общественно значимых целей (мы хорошо знаем, насколько этот идеал научного познания не соответствует реальной истории развития человечества...).
Императив организованного скептицизма предполагает не только запрет на догматическое утверждение истины в науке, но, напротив, обязывает ученых критиковать взгляды своих коллег, если на то имеются рациональные основания. Императив рационализма заключается в том, что наука стремится не просто к объективной истине, а к доказанному, логически организованному описанию.
Императив эмоциональной нейтральности запрещает людям науки использовать при решении научных проблем эмоции, личные симпатии, другие ресурсы чувственной сферы сознания1.
Невозможно даже представить себе, что стало бы с человечеством, с цивилизацией, если бы подобные императивы утвердились в качестве всеобщих и обязательных во всех областях человеческой деятельности на планете Земля! Уже был бы принципиально иной мир — сообщество людей сотрудничающих и в полной мере уважающих друг друга. Хотя в силу амбивалентности поведения самих ученых дела с научным этосом обстоят не так-то просто, но, тем не менее, в других областях деятельности царят совсем иные, мягко скажем — гораздо худшие императивы. Научное сообщество как организация выражает ценности «солидарности, коммуникативности, сплоченности, общности человеческого рода. Если человечество когда-нибудь и придет к космополитизму, то это будет сделано в конечном счете по модели научного сообщества, где каждый вступающий в него уже становится как бы гражданином мира».
Управленческую функцию научного сообщества, каждого ученого, вероятно, осознавал уже Антисфен, ведь, по его утверждению, мудрец (и только мудрец!) — это не гражданин определенного государства, а гражданин всего мира. Быть гражданином всего мира, быть его пилотом — такова миссия как отдельного ученого, так и научного сообщества в целом.
Уже в наше время С. Тулмин выдвинул идею интеллектуальной инициативы в научной среде2, которая очень близка по смыслу нашей идее научного сообщества как управляющей организации, являющейся одним из «пилотов» мировой цивилизации (к сожалению, далеко не единственным). Придет или не придет человечество к пониманию необходимости передачи всех основных управленческих функций именно ученым — покажет историческая практика. Но если бы это произошло в достаточно сжатые сроки, у земной цивилизации появилась бы серьезная надежда на решение большинства проблем ее дальнейшего существования и развития.
Исследование и оценка текущего положения дел, выработка и осуществление управленческих решений, руководство, координация и регулирование управленческой деятельности, мотивация, контроль, анализ полученных результатов — все эти важнейшие элементы деятельности должны опираться только на научно-исследовательские критерии и ценности. Сегодняшняя их опора на на «ценности» эгоизма, наживы, чванства, невежества, лжи серого чиновничьего люда, заполнившего все поры государственных, муниципальных, общественных структур и поставившего все органы коллективного управления на службу своему эгоистическому интересу, должна быть обязательно преодолена. В конечном счете пока получается то, что все общество обеспечивает (в ущерб себе и своему истинному развитию) безбедное пустое существование кучки паразитариев, сумевших давно «оседлать» всех нас с помощью особых чиновничьих — а фактически преступных и бандитских — «технологий» разбазаривания и прямого воровства того, что принадлежит не им, а всем нам.
У человечества за всю историю его существования появилась по крайней мере одна настоящая организация — научное сообщество. Если его осознанно сделать аттрактором — структурой будущего развития цивилизации, придать ему необходимые ресурсы, мощь, поддержку, то у людей появится надежда благополучно миновать «эпоху ожидания гибели».
Еще раз подчеркнем, что у нас нет никакого намерения идеализировать научное сообщество, где действительно много нерешенных проблем, не все благополучно в отношениях ученых друг к другу и т.д. Однако по сравнению с ситуацией в других областях человеческой деятельности научное сообщество, несомненно, представляет собой наилучшее из того, что сотворено коллективными усилиями людей.
1 Полани М. Личностное знание. М., 1985.
2 Кун Т. Структура научных революций. М., 1978.
1 Бердяев Н.А. Философия свободы // Смысл творчества. Т. 2. М., 1989.
2 Мертон Р. Амбивалентность ученого. М., 1965.
1 Философия науки. Вып. 1—6. М., 1995—2000.
2 Тулмин С. Человеческое понимание. М., 1984.
