Доклад на тему Сонеты Шекспира
Первое упоминание о сонетах Шекспира обнаружено в книге Фрэнсиса Мереза "Сокровищница Умов"  (Palladis  Tamina:  Wits  Tresury)  (1598).  В  разделе "Рассуждение о наших английских поэтах" Мерез так пишет о Шекспире: "Подобно тому как  считали,  что  душа  Эвфорба  жила  в  Пифагоре,  так  сладостный,
остроумный дух Овидия живет в сладкозвучном и медоточивом  Шекспире,  о  чем свидетельствуют его  "Венера  и  Адонис",  его  "Лукреция",  его  сладостные сонеты, распространенные среди его близких друзей... Подобно тому  как  Эпий Столло сказал, что если бы музы говорили по-латыни, они  бы  стали  говорить
языком Плавта, так и я считаю, что музы, владей  они  английским,  стали  бы говорить изящными фразами Шекспира". Надо полагать, что Мерез принадлежал  к этому "кругу близких друзей" Шекспира, так какой упоминает  его  "сладостные сонеты", которые были опубликованы лишь одиннадцать лет спустя - в  1609  г.
Более того, приводя список драматических произведений Шекспира, он упоминает и те пьесы, которые увидели свет лишь двадцать пять лет спустя - в  "Великом фолио" (1623).
В  следующем,  1599  г.  издатель  Джатгард  выпускает  в  свет   книгу стихотворений "Страстный пилигрим" с именем  Шекспира  на  титульном  листе. Однако считается, что  перу  Шекспира  принадлежит  лишь  пять  из  двадцати стихотворении, в том  числе  и  два  сонета,  которые  теперь  известны  под
номерами 138 и 144. Полагают, что некоторые стихотворения из этого  сборника принадлежат перу других поэтов - Барнфилда, Марло, Рэли. Таким образом,  нет сомнений, что Джатгард выпустил своего  "Страстного  пилигрима"  без  ведома самого Шекспира.
Эти факты свидетельствуют о том, что к 1598  г.  изрядная  часть  (есть основания полагать, что не все) сонетов была уже написана. Сонеты  ходили  в списках в  кругу  близких  друзей,  но  Шекспир  -  почему-то  не  желал  их публиковать - ни под своим именем, ни анонимно (как это он делал с пьесами),
хотя Сонеты того явно заслуживали.
Лишь в 1609  г.  издатель  Томас  Торп  выпустила  свет  книгу  сонетов Шекспира, которая так и  называлась  -  "Шекспировы  Сонеты"  (Shake-speares Sonnets) - 154 сонета. Большинство комментаторов полагают, что и это издание было произведено  без  ведома  и  участия  автора,  о  чем,  по  их  мнению,
сбидетельствуст большое количество  опечаток  в  отличие  от  безукоризненно изданных двух первых поэм Шекспира  -  "Венера  и  Адонис"  и  "Обесчещенная Лукреция". Кроме того, в  1640  г.  некий  издатель  Джон  Бенсон  (все  это подозрительно смахивает на Вена Джонсона, который, правда, умер за три  года
до этого издания) опубликовал  сонеты  в  совершенно  ином  (как  считается, "произвольном") порядке, сгруппированными тематически, причем восемь сонетов
были вообще опущены. Заметим, что в течение тридцати лет между  двумя  этими изданиями Сонеты ни разу больше не публиковались.  Можно  Предположить,  что автор категорически препятствовал этому при жизни, а кто-то (интересно кто?) препятствовал этому и после смерти Шекспира, который, как известно,  умер  в 1616 г. Доводы шекспироведов, мол,  "Сонеты"  не  отвечали  вкусам  читающей публики, малоубедительны. Как бы то ни было, и по  сей  день  достоверно  не установлено, насколько эти два  издания  "Сонетов"  соответствуют  истинному замыслу автора как по своему составу, так и по порядку их следования.
А вот в XVIII в. вкусы читающей публики, ориентированной на классицизм, действительно изменились, и  в  1793  г.  Джордж  Стивене,  один  из  лучших знатоков  Шекспира,  издавая  его  сочинения,  писал   следующее:   "Мы   не перепечатали "Сонетов" и других лирических произведений Шекспира, потому что даже самое строгое постановление парламента не  расположит  читателей  в  их пользу... Если бы Шекспир не написал ничего, кроме  этих  произведений,  его имя было бы так же мало известно  теперь,  как  имя  Томаса  Уотсона,  более старинного и гораздо более изящного сонетиста". Тем  не  менее  уже  вскоре  поэты-романтики  отзывались   о   Шекспире совершенно иначе. Кольридж пишет, что "Шекспир обладал  если  не  всеми,  то главными признаками поэта - глубиной чувства и утонченным пониманием красоты как  в  ее  внешних  формах,  доступных  зрению,  так  и   в   сладкозвучной мелодичности, воспринимаемой слухом". А Джон Ките в письме к другу в 1817 г. признается: "Я взял с собой три  книги,  одна  из  них  -  лирика  Шекспира. Никогда прежде я не находил столько красот в "Сонетах", они полны прекрасных вещей, сказанных как бы непреднамеренно, и отличаются  глубиной  поэтических оборотов". С легкой руки поэтов-романтиков "Сонеты" прочно  вошли  в  читательский обиход и снискали всеобщую любовь. В наши дни едва ли  кто-нибудь  возьмется утверждать, что по своим. художественным  достоинствам  Сонеты  стоят  ниже, чем, скажем, "Гамлет" или "Двенадцатая ночь". И естественно. Сонеты стали усиленно изучать и комментировать. Интерес к ним тем более велик, что о самом Шекспире как о личности, о самом  Великом Барде, известно не так уж и много. Ведь нет ни его рукописей, ни  дневников, ни писем, ни даже воспоминаний о нем его современников,  что  само  по  себе вызывает удивление. Исследователи надеялись найти в Сонетах, как это  обычно бывает и с другими лирическими стихами, какие-либо свидетельства о  личности автора, о его биографии,  привычках  и  пристрастаях.  Объем  филологических работ о Сонетах ныне огромен и  постоянно  растет,  однако  все  эти  поиски трудно назвать успешными, хотя они и невполне бесплодны. Как бы то ни было, по общему мнению. Сонеты обращены  к  двум  людям  - Белокурому другу и Смуглой леди. Считается,  что  сонеты  1-126  обращены  к возлюбленному другу, а сонеты 127-154 обращены к возлюбленной даме. Кто они? Однозначного ответа нет. Свое издание Сонетов 1609 г. Торп сопроводил следующим посвящением:
"Тому . единственному кому обязаны своим появлением нижеследующие сонеты мистеру W. Н. всякого счастья и вечной жизни обещанной ему нашим бессмертным поэтом желает доброжелатель рискнувший издать их в свет.
Т. Т.".
Вот такое посвящение,  на  отдельной  странице,  причем  вот  с  такими точками между почти всеми словами. Кто этот загадочный "мистер W. Н."?
Некоторые ученые считают, что это Генри Ризли (Henry Wriothesley)  граф Сауттемптон, которое Шекспир посвятил две свои первые поэмы и  в  посвящении обещал посвятить ему и  другие  свои  произведения.  Однако  больше  никаких посвящений Саутгемптону Шекспир не делает. Да и инициалы W. Н.  годятся  для Генри Ризли лишь  с  перестановкой.  Кроме  того,  сонеты  135  и  136  дают некоторые основания полагать, что друга зовут Уильям (Will).
Куда более правдоподобным и распространенным является  мнение,  что  за инициалами W. Н. скрыто имя Уильяма Герберта граф" Пембрука, который в  1609 г. был лордом-камергером при дворе короля Якова  и,  видимо,  мог  позволить себе действовать против воли автора, не желавшего публиковать  свои  сонеты. Однако твердых доказательств у шекспироведов нет и на этот счет.
На роль Смуглой леди ученые предлагали несколько кандидатур. В случае с Саутгемптоном - это Елизавета Верной, которая вскоре -стала женой графа, а в случае с Пембруком - это придворная  дама  Мэри  Фиттон,  которая  была  его любовницей. Также предлагалась кандидатура Эмилии Лэньер,  дамы  "не  самого тяжелого поведения". Однако и на этот счет достоверных сведений нет.
Кроме  того,  в  "Сонетах"  имеется  еще  одно  "действующее  лицо"   - поэт-соперник. Однако и его имя установить не удалось. Одни ученые полагают, что это Чапмен, другие - Марло.
В условиях  подобной  неопределенности  оказывается  не  так-то  просто истолковать тот или иной сонет, то или иное "темное место".  Как  бы  то  ни было, исследование "Сонетов" продолжается и последнее слово здесь еще далеко не сказано. И  с  этой  неопределенностью  приходится  мириться.  Вот  какую "формулу смирения" предлагает выдающийся советский  шекспировед  А.  Аникст: "Лирический герой поэзии не может быть без  оговорок  приравнен  к  личности автора. Здесь перед нами не портрет поэта, каким он представал своим близким в повседневном быту. Но способность открыть в  процессе  творчества  высокие душевные способности человека доступна только людям, обладающим  прекрасными духовными качествами. Вот почему если стихи Шекспира  не  автобиографичны  в прямом смысле, все же они очень много говорят нам о том, каким человеком был их автор".
Надо признать, что формула эта туманна и неполна логически. А что  если все-таки стихи Шекспира автобиографичны?  Что  тогда?  Наш  академик  хранит целомудренное молчание. Сказать ему нечего. Впрочем, вот уже  четыреста  лет ответом на этот вопрос звучит молчание...
В России интерес к творчеству Шекспира  и  его  "Сонетам"  возникает  в первой половине XIX в. В 1842 г. В.П.Боткин, анализируя  "Сонеты",  пишет  в "Отечественных записках", что они "дополняют то, что относительно внутренней настроенности  Шекспира  нельзя  узнать  из  его   драм".   Первые   попытки художественного перевода отдельных сонетов сделали Ив.Мамуна  и  Д.Аверкиев, однако у них  мало  что  получилось.  По-настоящему  с  "Сонетами"  русского читателя познакомил Н.Гербель, сделав полный их  перевод  (1880).  Однако  в эстетическом  плане  перевод  оказался  слабым  и  был   встречен   критикой недоброжелательно. В 1904 г. вышло в свет полное собрание сочинений Шекспира под редакцией С.Венгерова, включавшее полный перевод "Сонетов",  выполненный русскими  поэтами-переводчиками,  в  том  числе   Н.Гербелем,   А.Федоровым, Ив.Мамуной, В.Лихачевым, Ф.Червинским, Н.Холодковским, К.Случевским. В итоге получилось то, что  принято  называть  "лоскутным  одеялом",  т.  е.  полный разнобой в эстетическом понимании и техническом исполнении. Следующим  шагом в "освоении" "Сонетов" стал полный (без двух сонетов  -  135,  136)  перевод М.Чайковского (1914). Он  достоин  всяческого  внимания,  хотя  и  изобилует (впрочем,  вполне  объяснимыми)  провалами.  В  советское   время   ситуацию решительно переменил С.Маршак. В 1948 г.  увидел  свет  его  полный  перевод Сонетов, который был вскоре удостоен Сталинской премии и снискал всенародную любовь. С  тех  пор  этот  перевод  канонизирован  и  переиздан  сотни  раз. Заслуживал ли он того? Безусловно. Читатель находит в этом  переводе  немало прекрасных строк.
Однако наряду с  дифирамбами  в  адрес  этого  перевода  раздавались  и трезвые голоса критики, хотя в  то  время  критиковать  лауреата  Сталинской премии было небезопасно. Здесь следует  отметить  смелую  статью  П.Карпа  и Б.Томашевского в "Новом мире", N  9  за  1954  г.  Несколько  позднее  более развернутую  критику  выдвинули  Н.Автономова  и  М.Гаспаров   (1969).   Они вычленили  "доминанту  отклонений"  перевода  от  подлинника,  отмечая,  что "спокойный, величественный, уравновешенный и  мудрый  поэт  русских  сонетов отличается от неистового, неистощимого, блистательного  и  страстного  поэта английских сонетов... Сонеты Шекспира в переводах Маршака - это  перевод  не только с языка на язык, но и со стиля на стиль".
Сказано в самую точку! Какой же поэт без  своей  индивидуальности,  без своего  стиля?  В  переводах  Маршака  практически  нет  Шекспира,  так  как отсутствует стиль Шекспира, отсутствует стих Шекспира -  густой,  костистый, риторический (т. е. красноречивый!), логически  безукоризненный  и  воистину блистательный. Маршак же многое упростил, разбавил, подкрасил. А кроме того, он слишком многого не увидел (или не захотел увидеть) в тексте оригинала,  а стало быть, и неверно (тут уже по смыслу!) перевел.
С этими  "безобразиями"  пытались  бороться,  и  не  без  определенного успеха, поэты-переводчики А.Финкель, И.Фрадкин  и  другие,  но  их  переводы получились если и более "правильными" (по стилю и по смыслу), то существенно уступали  переводам  Маршака  по  качеству  исполнения.  Поэтому   едва   ли неискушенный читатель полюбит их с  тем  же  жаром,  с  которым  он  полюбил переводы Маршака.