1. Ранний период творчества Шоу, становление его драматического таланта
2. Пьеса «Ученик дьявола» из цикла «Пьесы для пуритан». «Пигмалион»
3. Русские мотивы в драматургии Бернарда Шоу
Заключение
Список источников литературы
Введение
Бернард Шоу (1856--1950) родился в Дублине, столице Ирландии. Не менее других ирландцев он был влюблен в неповторимую красоту родного края -- всюду, куда ни бросишь взгляд, море, то грозно, то ласково омывающее берега вечно «зеленого острова»; каменистые холмы, почти круглый год покрытые розовым вереском; белые весенние дороги; темные трясины; седые от тумана камыши. «Нигде нет таких красок в небе, таких манящих далей, такой печали по вечерам»,-- писал Шоу в своей пьесе, посвященной Ирландии и ирландцам, «Другой остров Джона Булля» (1904). Как все ирландцы, он глубоко чтил национальные традиции в области художественной культуры, в особенности литературы -- Свифта, Шеридана и других. Шоу ценил и любил творчество своего ровесника Оскара Уайльда, родившегося также в Дублине. Скорбь и боль за многострадальную судьбу ирландского народа, за унижения, испытанные им, переполняли сердце Шоу на протяжении всей его жизни. «...Побежденные народы подобны больным раком -- они не могут думать ни о чем другом. Национализм становится между Ирландией и светом мира»,-- заметил он в предисловии к драме «Другой остров Джона Булля». Все эти чувства, переполнявшие гениального драматурга выразились в его неповторимом творчестве.
А сама жизнь писателя оказалось тесно связанна с Россией, куда он приезжал в 1931 году.
1. Ранний период творчества Шоу, становление его драматического таланта
К середине XIX века ирландский (гэльский) язык был почти вытеснен из литературы, искусства Ирландии. Безусловным центром англоязычной литературы являлся Лондон, где художественная жизнь во второй половине прошлого столетия отличалась большой интенсивностью. Сюда и перебрался юный Шоу, чтобы многому научиться, обрести себя. Он объяснял обстоятельства, побудившие его переехать в Англию, следующим образом: «Дело моей жизни было невозможно осуществить в Дублине, опираясь на один лишь ирландский опыт. Я должен был уехать в Лондон... Лондон был центром английской литературы, английского языка и того царства художественной культуры (владыкой коего я намеревался стать), какое было возможно на английском языке. В те времена еще не существовало Гэльской лиги (организация, борющаяся за возрождение ирландской культуры) и не было даже намека на то, что Ирландия обладает зародышами собственной культуры. Каждый ирландец, искавший свое призвание в сфере более высоких культурных профессий, чувствовал, что ему надо жить в Англии и быть связанным с международной культурой. Так было и со мной».
Тотчас по прибытии в Лондон Бернард Шоу увлекся идеями социализма.
Литературные интересы Бернарда Шоу в 80--90-е годы прошлого столетия были необычайно широки, его эрудиция в различных областях художественной культуры и науки поражала современников, продолжает поражать до сих пор. Отдав дань моде -- роман был излюбленным литературным жанром англичан,-- Шоу создал пять толстых романов. Великолепный знаток музыки и сам музыкант, он написал множество статей и рецензий в качестве музыкального критика, подписываясь псевдонимом Грозой рутины, фальши, пустого развлекательства на английской сцене являлся театральный критик О.В. (инициалы Шоу), систематически выступающий с блистательными по стилю, оригинальными по мыслям и жанрам статьями в лондонских газетах. Некоторые из прозаических, и драматических произведений Шоу (например, пьеса «Назад к Мафусаилу») как бы стоят на грани науки и искусства. Он издал ряд крупных критических работ, в том числе две монографии -- «Квинтэссенция ибсенизма» о драматурге Генрике Ибсене и «Истинный вагнерианец» о композиторе Рихарде Вагнере. Тщательно изучал он новые теории и идеи в области биологии, социологии, философии, политэкономии. Его собственные публицистические трактаты -- «Здравый смысл о войне», «Справочник по социализму и капитализму для образованной женщины» и др.-- оказали значительное воздействие на умы современников. Неутомимый корреспондент, он записал тысячи писем, из которых впоследствии, выбрав несколько десятков, Джером Килти сделал пьесу «Милый лжец».
В Драматургию Шоу пришел почти случайно. Однажды известный английский театральный критик Уильям Арчер встретил в библиотеке Британского Музея странного молодого человека -- одновременно он изучал два объемистых труда: «Капитал» Маркса и партитуры опер Вагнера. Вместе посетовали они на недостаток хороших современных пьес в Англии и решили попробовать исправить создавшееся положение. В 1892 г. Бернард Шоу написал свою первую пьесу -- «Дома вдовца» и тем самым вступил на поприще драматического писателя. Бернард Шоу положил начало формированию реалистического интеллектуального театра, занявшего видное место в развитии европейского сценического искусства.
Излюбленным художественным приемом Шоу-сатирика был парадокс. Именно благодаря парадоксальному обострению ситуаций, открытию их неожиданного, зачастую противоположного или шокирующего читателей и зрителей смысла Шоу помогает современникам разобраться в сложных социальных и политических конфликтах. Подчеркивая активность воздействия драматурга на современность, Луначарский утверждал: Шоу -- парадоксальнейший из парадоксальных умов. «...Как раз острием своей парадоксальности, смазанным скользкой клоунадой, Шоу все же пробил бегемотову кожу Лондона и заставил говорить повсюду не только о себе, но и о своих идеях».
Одну из пьес 20-х годов Шоу назвал «Тележка с яблоками» (1929). Существует английская пословица -- «Ту эпл», смысл которой в том, что невозможно, рассыпав тележку с яблоками, сложить их затем в том же порядке. Все произведения английского автора представляли собой своего рода «тележки с яблоками». Настойчиво, с вызовом и озорством рассыпал он «яблоки» добра и зла, разрушая привычные понятия и представления.
В настоящее время все пятьдесят шесть пьес Бернарда Шоу переведены на русский язык и изданы в шести томах. Из богатого творческого наследия писателя для данного сборника выбраны три драмы -- разных периодов творчества, различных жанров.
2. Пьеса «Ученик дьявола» из цикла «Пьесы для пуритан». «Пигмалион»
Рассмотрим пьесу «Ученик дьявола», драму из цикла, названного Шоу «Пьесами для пуритан». Парадоксально уже название цикла, а также понимание автором роли пуритан в Англии, в истории английского искусства в особенности. В XVII веке пуритане (пуританство -- религиозно-политическое движение) потребовали запрещения театра, как развращающего нравы зрителей. Они затормозили развитие драмы и сцены в Англии. Спустя более чем двести лет Бернард Шоу, взялся за новое в театральном творчестве, апеллировал к пуританам, солидаризируясь с ними в том, что не к чувствам, а к сознанию зрителей должно в первую очередь обращаться искусство и, следовательно, мысли человеческие, а не страсти составляют основу содержания спектаклей и пьес. Он не разрешал себе поддаваться чувствам, не хотел, чтобы зрители стали излишне чувствительными, потому что чрезвычайно ответственна и актуальна была задача, поставленная им в цикле «Пьесы для пуритан»,-- высмеивать колониализм. «Пуританин из пуритан» Ричард Даджен в «Ученике дьявола» как раз и занимался этим благородным делом -- борьбой за национальную независимость.
Для осуждения шовинизма драматург обращался то к очень далекой, то к совсем близкой истории. В «Цезаре и Клеопатре» (1.898) действие происходит в Египте, в 48 г. до нашей эры. Но это вовсе не мешает древнему богу Ра в прологе заявить, имея в виду отнюдь не римских оккупантов: «...Остерегайтесь, дабы какой-нибудь маленький народ, который вы обратили в рабство, не поднялся и не обратился в руках богов в бич, что обрушится на ваше хвастовство и вашу несправедливость, на ваши пороки и вашу глупость».
В «Ученике Дьявола» (1897) Шоу, обновил и преобразовал старинный драматургический жанр, отстаивая свое внимание в конца XVIII века -- времени, когда от Англии только что откололись ее американские колонии и «страсти, разгоревшиеся в связи с этим событием, нашли себе выход в вооруженной борьбе, в которой англичане видят подавление мятежа и утверждение британского могущества, а американцы -- защиту принципов свободы, отпор тирании и принесение себя в жертву на алтарь Прав Человека». Так сказано в первой же ремарке, вводящей в пьесу. Досталось от автора в этой драме обеим сторонам -- и американским обывателям, мнящим себя хранителями высокой нравственности, и английским властям.
В центре событий три мужских характера -- «ученик дьявола» Ричард Даджен, пастор Андерсон и генерал британской армии Бэргойн, выписанные ярко, рельефно, темпераментно. Все парадоксально и напряженно в сопоставлении этих персонажей. Противник сентиментальности в изображении человеческих чувств, Шоу создает на редкость эмоциональный образ прирожденного бунтаря Ричарда Даджена, у которого «лоб и рисунок губ изобличают непреклонность духа поистине удивительную, а глаза горят фанатическим огнем». Без всяких натяжек можно говорить о буйной романтике, таящейся в этом образе. Презиравший ложную игру в романтизм, Шоу в то же время весьма бережно относился к традициям европейского, в первую очередь английского романтического искусства, особенно высоко ценил поэзию и драмы Шелли.
В острых столкновениях герои познают свою подлинную сущность: богохульник Ричард Даджен готов принести в жертву свою жизнь, выдав себя за пастора, а пастор подымает оружие ради освобождения Америки от британских колонизаторов.
Персонажи по воле автора, тщательно анализируют свои поступки, ведут пространные диалоги, чаще всего похожие на дерзкие политические диспуты. «Они твердо решили вздернуть тут сегодня кого-нибудь на страх всем нам. А мы вот, на страх им, покажем, что умеем стоять друг за друга до самого конца. Это единственная сила, которая может прогнать Бэргойна обратно за океан и сделать Америку свободной страной»,-- объясняет свое поведение Ричард Даджен.
Важное место занимает в политической мелодраме сцена суда над Диком, когда лицом к лицу становятся американский мятежник и английский генерал. Представитель британской военщины вовсе не глуп -- «в его лице особенно примечательны глаза -- большие, блестящие, умные и проницательные»; Бэргойн дальновиден, ясно представляет себе безнадежность попыток британского правительства удержать американские колонии. Задача драматурга -- не разоблачить одного Бэргойна, ему надо показать бесчеловечность и нелепость политики, проводимой британским империализмом. И автор вполне достигает этой цели. В «Ученике дьявола» симпатии Шоу явно на стороне американского гражданина, выступающего против англичан. Впрочем, вовсе не бунтаря.
Английский драматург сочинил пьесу «Пигмалион» незадолго до начала первой мировой войны (1913), вспомнив миф о скульпторе Пигмалионе, который, изваяв статую прекрасной Галатеи, влюбился в нее и силой любви, с помощью богини Афродиты, сумел оживить ее.
Начиная с 1894 г., Шоу большинство своих пьес ставил сам, добиваясь от актеров глубокого идейного постижения ролей, строго психологической манеры исполнения, бесстрашия перед яркими и смелыми театральными приемами, а если требуется, то и перед эксцентрикой, буффонадой, гротеском. Репетируя «Пигмалиона» со Стеллой Патрик Кэмпбелл и Гербертом Томом Три (Хиггинс), он категорически запрещал им демонтировать в финале вспыхнувшее чувство взаимной любви между героями. Пьеса была написана о другом -- о том, что Элизе, какой она предстает в финале, все равно нет достойного места в современной Англии. Шоу любил финалы пьес, заставляющие зрителей продолжать думать, тревожиться о судьбах героев и собственных судьбах также.
Недаром Шоу хорошо и тонко разбирался в музыке. Своего рода музыкальность заключалась в композиции его пьес, в таком строении диалогов, в склонности к пространным монолога героев, напоминающим оперные арии. Совершенно серьезно он заверял, что все его пьесы произошли из симфоний, выстроены по тем же самым принципам. Чуткий интерпретатор драм Шоу английский режиссер и актер Харли Гренвилл-Баркер воскликнул однажды на репетиции: «Да поймите же вы, ради бога, что это не пьеса, а опера, и подавайте каждую реплику так, словно ждет вызова на бис!» А современник Шоу, автор ряда интеллектуальных романов, выдающийся немецкий писатель Томас Манн дал следующую характеристику стиля и жанра пьес своего английского коллеги: «В самом деле, Шоу, как всякий самобытным драматург, создал свой собственный язык, такой же, в сущности, нереалистический, как и поющая страсть оперы, -- торжественный, утрированный, сгущающий краски, эпиграмматически метя кий, не менее риторический, чем ямбы Шиллера, и, как ни странно это прозвучит, столь же патетический -- причем под «пафосом» следует понимать не елейность и высокопарность, а лишь предельную выразительность, почти всегда юмористически окрашенную эксцентричность слова; полный остроумия, вызова, афронта разящий парадокс».
Благодаря своей структуре и стилю драматургия Шоу всегда манила композиторов. Австрийский композитор Оскар Штраус написал по мотивам ранней антимилитаристской комедии Шоу «Оружие и человек» оперетту «Галантный солдат», которая чаще шла на сцене под названием «Шоколадный солдатик». Уже после смерти Бернарда Шоу сценарист Алан Лернер и композитор Фредерик Лоу на сюжет «Пигмалиона» создали мюзикл «Моя прекрасная леди», обошедший театры всех стран мира, став в свою очередь основой для музыкального фильма с тем же названием. Без преувеличения можно сказать, что шумный успех мюзикла превзошел успех всех театральных постановок как этого, так и других драматических произведений Шоу. Американский критик Эрик Бентли, рекомендуя своим соотечественникам непременно посмотреть «Мою прекрасную леди», не без ехидства посоветовал, однако, посмотреть только первый акт, а затем покинуть театр и, вернувшись домой, прочитать последний акт «Пигмалиона». Он добавил: «Если же в антракте вы продадите билет (цена билетов на «Мою прекрасную леди» как в Англии так и в Америке была чрезвычайно высокой), то у вас будет достаточно денег, чтобы приобрести собрание сочинений Бернарда Шоу».
3. Русские мотивы в драматурги Бернарда Шоу
Другая пьеса,-- «Дом, в котором разбиваются сердца»,-- дань неизменной симпатии и интереса писателя к русской литературе. В ней подводятся злостные для народов Европы итоги первой мировой войны. Шоу трудился над «Домом, где разбиваются сердца» долго -- с 1913 по 1919 г. Многое надо было ему продумать и пережить, прежде чем закончить одну из самых своих совершенных и значительных драм.
В годы первой мировой воины Бернард Шоу пережил тяжелый уховный кризис. Горестный опыт первой мировой войны был обобщен драматургом в двух пьесах -- «Дом, где разбиваются сердца» и «Святая Иоанна» (1923). Вновь современнейший из современных авторов напомнил европейцам XX века о далекой истории, о постыдном для англичан эпизоде поражения во Франции, напомнил, чтобы помочь лучше разобраться в обстоятельствах сегодняшней жизни.
Француженку Жанну, сражавшуюся за свободу родины против английских захватчиков в XV веке, с полным правом можно назвать народной трагической героиней. «Я сама от земли и всю свою силу нажила тем, что работала на земле... Я знаю народ -- настоящий народ, тот, кто добывает для себя хлеб»,-- говорит Жанна. А в сцене коронования короля в Реймском соборе, уже предвидя свой трагический конец, она заявляет: «А теперь я приду к простым людям, и любовь, которую я увижу в их глазах, утешит меня после той ненависти, что я видела в ваших. Вы бы рады были, чтобы меня сожгли. Но знайте: если я пройду через огонь -- я войду в сердце народа и поселюсь там на веки вечные». Жанну сжигают на костре в силу «политической необходимости», признав ее еретичкой, вставшей между богом и людьми. Духовные и светские, английские и французские правители объединяются, чтобы, уничтожив ее, истребить тем самым независимый, гордый дух народа.
Примечательно определение Шоу жанра пьесы «Дом, где разбиваются сердца» -- «фантазия в русском стиле на английские темы». Шоу любил и хорошо знал русскую литературу.
Шоу, в частности, считал Толстого основоположником нового жанра в драматической литературе -- трагикомедии, которой, по собственному заверению, следовал сам. Его всегда пленяла в Толстом «великая разрушительная социальная сила». И мастером трагикомедии он стал, как считал Шоу, именно потому, что «обнажил все ничтожество и абсурдность праздной высокомерной жизни, ради которой мы жертвуем собственной честью и счастьем наших ближних». Личные дружеские отношения связывали Бернарда Шоу с Горьким и. Луначарским. Важное место занял в его мыслях и сердце Чехов.
Ни заимствований, ни подражания русским писателям «Доме, где разбиваются сердца», конечно, нет. Речь идет о своеобразном развитии некоторых традиций и тем. Шоу обращается к теме западной интеллигенции, ее ответственности за развязывание первой мировой войны, обнажает сильные и слабые сторон духовного существования современных образованных людей, интеллектуалов, следуя в интерпретации данной темы за Чеховым и Горьким, в первую очередь за пьесой «Дачники». Но представители западной интеллигенции времени первой мировой войн действуют в иных исторических, социальных обстоятельствах, нежели русские интеллигенты в период перед революцией 1905 г. в годы, следующие непосредственно за ней.
«Дому, где разбиваются сердца» Шоу предпослал огромны предисловие (он, как правило, снабжал предисловиями или послесловиями все свои пьесы), состоящее из тридцати глав, где гневной, не знающей снисхождения кистью художника-публициста нарисовал картину английской и европейской жизни в год первой мировой войны. Похожий на корабль дом, построении капитаном Шотовером для своих дочерей,-- символический образ обиталища тонких, думающих, интеллигентных людей, способных только к «революции на полке», где размещена новейшая литература, но решительно не способных на какие-либо общественно полезные поступки. «Дому» противостоит «Манеж» -- также символический образ деловых кругов Европы, «лошадников», чрезвычайно далеких от духовности, и культуры. И «Дом» и «Манеж», по мнению Шоу, обречены на гибель, уничтожение. В результате в финале возникает еще один образ-символ -- вражеский налет, бомбежка, кара, постигающая обитателей дома, где разбиваются сердца. Они почти с радостью ожидают гибели, избавления. И все же драматург оставляет их жить, считая, что это -- большее наказание.
Три поколения героев существуют в пьесе. Старшее представляет восьмидесятилетний капитан Шотовер. В молодости он знал подлинную романтику, не страшился ни бурь, ни штормов, стоя на мостике своего корабля. С годами пришли мудрость и отрезвление. Именно Шотовер называет Англию «темницей душ», а современная Европа представляется ему в образе летящего в бездну корабля с пьяным шкипером на борту. Взорвать бы на воздух все и вся, в том числе и взрывчатые вещества, приготовленные для новых войн! Такова мечта старого Шотовера, и для осуществления этой цели он придумывает одно за другим средства истребления противника, чтобы противник не успел истребить его самого и вместе с ним его дом.
Наиболее сатирически изображены Шоу представители среднего поколения -- дочери Шотовера и их мужья. На первый взгляд они красивы и романтичны. Но как же бессмысленны и бесплодны их романтические порывы и их красота! Никакой пользы обществу они не приносят, а польза обществу -- то главное, чего требовал Шоу от человека, без чего, как он полагал, ни образование, ни культура не имеют цены. И наконец, юная Элли Дэн -- единственная молодая особа в драме. У нее первой разбивается сердце, навсегда уходит мечта о прекрасной, возвышенной любви. С иронией и одновременно с заметной симпатией анализирует Шоу духовный мир этой представительницы третьего поколения, убежденного, что «содержать» душу «стоит гораздо дороже, чем, скажем, автомобиль». И все же автор верит в искренность поисков Элли правды, надежной духовной опоры в жестоком мире, в котором она живет.
В ранние годы творчества противники по искусству склонны были упрекать Бернарда Шоу в том, что он не способен создать живой, запоминающийся сценический характер, а предлагает театрам исключительно голые тезисы, идеи, искусственно облаченные в платья и пиджаки. Но уже в первый период творчества драматург успешно опровергал своих оппонентов. Чем дальше, тем больше совершенствовалось его художественное мастерство в воспроизведении неповторимых, выразительных, психологически точных персонажей новаторского интеллектуального театра, о чем 5$рко свидетельствует пьеса «Дом, где разбиваются сердца».
В поздний период творчества (30--40-е годы) драматургическая манера старейшего писателя Европы заметно меняется. Его внимание все более приковано к острым политическим проблемам. Фантастика и сатира образуют единый художественный сплав в его пьесах. Шоу щедро и часто пользуется приемами эксцентрики, буффонады, гротеска. Три свои политические комедии этих лет -- «Тележка с яблоками» (1929), «Горько, но правда» (1931) и «Женева» (1938) -- он назвал «политическими экстраваганцами», В «Тележке с яблоками» он беспощадно обличал прогнившую буржуазную демократию, беспомощную перед лицом фашизма, показал экономическую зависимость Англии от США. В пьесе «Женева» Шоу устроил воображаемый международный судебный процесс над фашистскими диктаторами, имеющими весьма прозрачные имена -- Батлер, Бомбардони, Фланко. Острие сатиры направлено в этой пьесе также против политиков, не способных остановитьтех, кто развязывает вторую мировую войну.
Картина суда возникает и в финале пьесы Шоу «Простачок с Нежданных островов» (1934). На сей раз это «страшный суд» над человечеством. Жанр пьесы так и определен автором -- «видение страшного суда». Нет грома и молний, не разверзаются небеса, но люди -- группами и в одиночку -- исчезают. Закрыта лондонская биржа. Опустела палата общин. Профессора и проповедники словно испаряются во время своих лекций и проповедей. Однако Шоу утверждает; «...Судный день -- это не конец мира, но начало настоящей человеческой ответственности». Право на жизнь получают лишь те, кто представляет общественную ценность.
В последней своей пьесе «Притчи о далеком будущем» (1948) всемирно известный писатель выступил против развязывания третьей мировой войны. Он завещал потомкам борьбу за мир. Последние слова его были: «Надо, чтобы молодые не погибли в новой войне!»
Заключение
Многие пьесы драматурга заняли свое место в репертуаре русского, советского и российского театра. Среди лучших постановок можно назвать «Ученик дьявола» в Театре-студии под руководством Ю. А. Завадского (1933), «Пигмалион» на сцене Малого театра (1943), «Профессия миссис Уоррен» в ЦТСА (1956), «Миллионерша» в Театре им. Евг. Вахтангова (1964) и Театре Эстрады в (2000), «Цезарь и Клеопатра» в Театре им. Моссовета (1965), «Тележка с яблоками» в Ленинградском театре комедии (1972) и др.
Поэтому его по праву можно назвать единственным зарубежным драматургом, постигшим всю глубину русской литературы и русской стихии в искусстве. И хотя он в первую очередь восхищался Россией как социалистическим государством, ему не чужда была народная этническая стихия, лишенная четкой политической окраски, но наполненная духом свободолюбия и тяги к равенству, справедливости.
Так спектакль под названием «Дом, где развиваются сердца» настолько выглядит «по-русски», что даже и не скажешь, что пьеса принадлежит перу человека, который в Росси практически не бывал. Она и сегодня остается любимой в репертуаре многих театров, но исполняется без политического акцента. Что дает возможность зрителям наслаждаться легкой романтической комедией с «русским прикусом».
Список источников литературы
1. Бернард Шоу о драме и театре. М., 1963, с. 323--325.
2. Завадский Ю. О философских драмах Шоу и современной театральной эстетике// Вопросы философии, 1966, № 11, с. 94.
3. Надеждин Н. Бернард Шоу. «Насмешливый господин Шоу». - М.: Майор, 2008. - 192 с.
4. Образцова А. Г. Бернард Шоу и европейская театральная культура. М., 1974, с. 258
5. Образцова А. Г. Драматургический метод Бернарда Шоу. М.: Наука, 1965. - 167 с.
6. Хьюз Э. Бернард Шоу. - М.:, Просвещение, 1968. - 191 с.
7. Шоу Б. Полное собрание пьес. В 6-ти т. Л., 1978.
