(1) Василий Конаков, или просто Вася, как звали мы его в полку, был командиром пятой роты. (2) Участок его обороны находился у самого подножия Мамаева кургана, господствующей над городом высоты, за овладение которой в течение всех пяти месяцев шли наиболее кровавые бои.
(3) Участок был трудный, абсолютно ровный, ничем не защищённый, а главное, с отвратительными подходами, насквозь простреливавшимися противником. (4) Днём пятая рота была фактически отрезана от остального полка. (5) Снабжение и связь с тылом происходили только ночью. (6) Всё это очень осложняло оборону участка. (7) Надо было что-то предпринимать. (8) И Конаков решил сделать ход сообщения между своими окопами и железнодорожной насыпью.
(9) Однажды ночью он явился ко мне в землянку. (10) С трудом втиснул свою массивную фигуру в мою клетушку и сел у входа на корточки. (11) Смуглый кудрявый парень, с густыми чёрными бровями и неожиданно голубыми, при общей его чёрноте, глазами. (12) Просидел он у меня недолго – погрелся у печки и под конец попросил немного толу – «а то, будь оно неладно, все лопаты об этот чёртов грунт сломал».
– (13) Ладно, – сказал я. – (14) Присылай солдат, я дам, сколько надо.
– (15) Солдат? – он чуть-чуть улыбнулся краешком губ. – (16) Не так-то у меня их много, чтоб гонять взад-вперёд. (17) Давай мне, сам понесу. (18) И он вытащил из-за пазухи телогрейки здоровенный мешок.
(19) На следующую ночь он опять пришёл, потом – его старшина, потом – опять он.
(20) Спустя полторы-две недели нам с капитаном удалось попасть во владения Конакова, в пятую роту. (21) Сейчас прямо от насыпи, где стояли пулемёты и полковая сорокапятка, шёл не очень, правда, глубокий, сантиметров на пятьдесят, но по всем правилам сделанный ход сообщения до самой передовой.
(22) Конакова в его блиндаже мы не застали. (23) На ржавой, неизвестно откуда добытой кровати, укрывшись с головой шинелью, храпел старшина, в углу сидел скрючившись с подвешенной к уху трубкой молоденький связист. (24) Вскоре появился Конаков, растолкал старшину, и тот, торопливо засунув руки в рукава шинели, снял со стены трофейный автомат и ползком выбрался из блиндажа.
(25) Мы с капитаном уселись у печки.
– (26) Ну как? – спросил капитан, чтобы с чего-нибудь начать.
– (27) Да ничего, – Конаков улыбнулся, как обычно, одними уголками губ. – (28) Воюем помаленьку. (29) С людьми вот только сложно...
– (30) Ну с людьми везде туго, – привычной для того времени фразой ответил капитан. – (31) Вместо количества нужно качеством брать.
(32) Конаков ничего не ответил. (33) Потянулся за автоматом.
– (34) Пойдём, что ли, по передовой пройдёмся?
(35) Мы вышли.
(36) Вдруг выяснилось то, что ни одному из нас даже в голову не могло прийти. (37) Мы прошли всю передовую от левого фланга до правого, увидели окопы, одиночные ячейки для бойцов с маленькими нишами для патронов, разложенные на бруствере винтовки и автоматы, два ручных пулемёта на флангах – одним словом, всё то, чему и положено быть на передовой. (38) Не было только одного – не было солдат. (39) На всём протяжении обороны мы не встретили ни одного солдата. (40) Только старшину. (41) Спокойно и неторопливо, в надвинутой на глаза ушанке, переходил он от винтовки к винтовке, от автомата к автомату и давал очередь или одиночный выстрел по немцам...
(42) Дальнейшая судьба Конакова мне неизвестна – война разбросала нас в разные стороны. (43) Но, когда вспоминаю его – большого, неуклюжего, с тихой, стеснительной улыбкой; когда вспоминаю, как он молча потянулся за автоматом в ответ на слова капитана, что за счёт количества надо нажимать на качество; когда думаю о том, что этот человек вдвоём со старшиной отбивал несколько атак в день и называл это только «трудновато было», мне становится ясно, что таким людям, как Конаков, и с такими людьми, как Конаков, не страшен враг. (44) Никакой!
(45) А ведь таких у нас миллионы, десятки миллионов, целая страна.
(Текст по В. П. Некрасову*)
* Виктор Платонович Некрасов (1911–1987 гг.) – русский писатель, автор произведений о буднях военной жизни