6.6. Символический интеракционизм
Символический интеракционизм — один из примеров микросоциоло- гических теорий, основное внимание уделявших изучению исходных «клеточек» общества — человека и его взаимодействия с другими людьми. Основы этого подхода были заложены понимающей социологией Макса Вебера, полагавшего, что общество — это продукт совместно действующих людей, «понятых» и «услышанных» друг другом, и что любое социальное явление возникает из взаимодействия индивидов. Предшественники символического интерак- ционизма — американские ученые У Джеймс (автор гипотезы двойственной природы «Я» человека) и Ч Кули (теория «зеркального Я»).
Основоположник этого направления — американский социолог и психолог Джордж Мид (1863—1931), автор книг «Роль, Я и общество» (1934) и «Исследование человека» (1936).
На первый взгляд, символический интеракционизм близок психологическому, в том числе бихевиористскому, направлению в социологии, также изучающему поведение индивида. Но психологи, и в частности бихевиористы, на вопрос «Что первично в общении людей — субъекты или процесс общения?» отвечают: «Субъекты общения», из чего следует, что психологические и биологические качества людей определяют характер их взаимодействия, первичны по отношению к нему. Представители же интеракционизма утверждали прямо противоположное. Так, Мид рассматривает личность как социальный продукт, который формируется в процессе ролевого общения. Личность — это «переменная величина», и ее облик определяется взаимодействием с другими людьми. Следовательно, социальные отношения первичны по отношению к сознанию и личности человека, которые просто не могут возникнуть вне социального общения.
Главная идея Мида состоит в том, что взаимодействие, интеракция, всегда опосредовано различными символами, среди которых важнейшими являются язык жестов и речь. Эти символы регулируют поведение людей (в отличие от животных, у которых эту роль выполняют инстинкты), поэтому овладение языком жестов и речью — необходимое условие социализации индивида. Человек усваивает культуру через систему символов и приобщается к тому образу мира, который создается обществом, народом, социальной группой.
В символах отражаются не только знания о мире, но и представления о различных социальных ролях как определенных моделях поведения: «мать», «отец», «хороший», «плохой» и т.п. Мид подчеркивает, что социализация и взросление человека — это, прежде всего, процесс «обретения роли». Начиная с детства все люди учатся исполнению ролей, придуманных человечеством, и благодаря этому приобретают различные социальные качества, способности, умения, привычки. Наша личность — это социальный продукт, который формируется в процессе ролевого поведения, и человек таков, каковы его социальные роли, произвольно выбранные или навязанные ему извне.
Но исполнение роли — это не сольное выступление в пустом зале. Оно всегда предполагает «зрителей» — учителей, родственников, друзей, социальную группу, общество в целом. Воспринимая, оценивая и реагируя на чью-либо хорошую или плохую «игру», «зрители» пассивно или активно участвуют в социальном «спектакле». И именно на их, индивидуальное или групповое, восприятие обычно рассчитано ролевое поведение, которое должно соответствовать ожиданиям «зрителей», хотя и не всегда бывает таковым.
Таким образом, понятие «роль» означает, что поведение человека всегда осуществляется относительно кого-либо и роли выступают не только образцами поведения, но и образцами отношений между людьми. Роли предписывают границы поведения индивида (определяя допустимое и недопустимое в отношении к другим людям) и тем самым обозначают место человека в системе межличностных и общественных связей. Роль формирует образ жизни, уже одобренный социальным опытом и ожидаемый «зрителями», которые, соглашаясь или не соглашаясь с интерпретациями ролей, выступают весьма влиятельной стороной социального взаимодействия.
По мнению Мида, наличие «зрителей» (реально или в сознании индивида) выполняет функцию социального контроля, регулируя принятие решений и различные поступки индивида. Когда же человек пытается «принять роль другого» и мысленно перейти на позиции «требовательных зрителей», то происходит превращение внешнего социального контроля в самоконтроль и формирование человеческого «Я».
Иными словами, согласно Миду, представление человека о себе и своем «Я» начинает складываться на основе представлений других людей. Каждый индивид соотносит мнение о себе с мнениями других людей и становится определенной личностью благодаря реакции на себя своего окружения. Человек становится тем, каким его видят другие.
Аргументируя свои взгляды, представители символического ин- теракционизма часто ссылаются на известный эксперимент, проводившийся в тюрьме. Участниками этого эксперимента были студенты, одни из которых исполняли роль заключенных, а другие — роль надзирателей. «Тотальный институт», как назвал тюрьму один из лидеров интеракционизма И. Гоффман, целиком поглотил испытуемых. Не подозревая, что они — участники ролевой игры, студенты настолько вжились в свои роли, что стали преследовать, избивать и ненавидеть друг друга, полностью перевоплотившись и забыв свои прежние привычки и нормы поведения. Ярость и ненависть «узников» и «надзирателей» была столь велика, что эксперимент пришлось прекратить через неделю.
В эксперименте одни студенты превратились в настоящих надзирателей не потому, что именно этого они и хотели. Они перестали играть в игру и сделались надзирателями «по-настоящему» из-за того, что другая группа студентов смотрела на них как на надзирателей и относилась к ним как к надзирателям.
Таким образом, согласно интеракционизму, личность человека формируется в процессе взаимодействия с другими людьми и является изначально социальным образованием. Человек становится тем, что он есть, потому что таким его делают другие. И если человеку постоянно внушать, что он негодяй, неудачник или плохой гражданин плохой страны, то со временем он вполне может им стать.
Деятельность второго поколения символических интеракциони- стов — Г. Блумера, А. Роуза, Г. Стоуна, А. Стресса и других — была посвящена лингвистической стороне взаимодействия людей, роли языка в формировании сознания, человеческого «Я» и общества. Некоторые их выводы вызвали серьезную критику со стороны ученых. Так, по мнению Блумера, люди относятся к различным явлениям, ориентируясь не на их предметное содержание, а на те значения, которые они (или их окружение) придают этим явлениям. Например, если мать внушила ребенку страх перед собаками или кошками, то, скорее всего, ребенок будет бояться этих животных не потому, что они наносят ему какой-то вред, а в силу устоявшегося в его сознании негативного значения этих «объектов».
Но эти значения постоянно изменяются под влиянием мнений других людей. Следовательно, социальная реальность не столько объективна, сколько субъективна и нестабильна. Социальная реальность — это продукт взаимосогласования различных мнений индивидов, вовлеченных в бесконечный поток оценок, интерпретаций, определений и переопределений различных явлений, лиц и ситуаций. И для самих людей действительно реальными оказываются не столько объективные факты, сколько их субъективные значения (выработанные самостоятельно или же почерпнутые из модных журналов и передач).
Интеракционисты пришли к выводу, что общество не обладает независимой от сознания людей объективной структурой. Общество следует понимать как взаимодействие между миллионами индивидов, каждый их которых несет миру свой смысл, свои намерения и свою интерпретацию событий. Ни человек, ни общество не являются статичными: и одно и другое — зыбкий процесс взаимовлияния сознаний. Индивидуальные же и коллективные действия людей порождаются не какими-либо внешними объективными условиями, а тем, как индивиды интерпретируют ситуацию. Иными словами, основой социальных изменений интеракционизм признает не объективные, а субъективные факторы.
